ТАБУ РАЯ

ТАБУ РАЯ

Два события случаются в жизни любого человека — рождение и смерть. Как бы ни различались наши судьбы, какие бы испытания ни выпа­дали на долю, все начинается с первого крика и заканчива­ется у гробового входа. В на­чале и в конце земного пути совершаются два великих та­инства, высятся ворота, мино­вать которые не дано никому. Сторожевые посты Судьбы.

Во все времена рождение и смерть обставлялись с приличествующей случаю торжественностью, разра­батывались и свято соблю­дались обряды, глубочай­ший смысл которых — по­священие в жизнь земную и в жизнь вечную.

Чрево Рая

В стародавние времена любая повивальная бабка или шаман знали о таинстве рождения го­раздо больше, чем современные специалисты. А знали они, что в первые мгновения появления на свет с новорожденным происходит нечто та­кое, что в дальнейшем определит его место в вечности. Потому уже процессу обрезания пу­повины придавали наиважнейшее значение.

У древних славян, например, мальчишек пови­тухи отрезали от матери наконечником боевой стрелы. Девочек — инструментом для кройки одеж­ды, примитивными ножницами. После этого ново­рожденного пеленали в специальную ткань с нане­сенными знаками и символами рода — чтобы «назна­чить» покровителей, которых обретал малыш, придя в этот мир.

А вот дикари первым делом стремились убе­диться, что на свет явился именно человек, а не дух-оборотень. Ведь, согласно представлениям древ­них, материнское чрево является мостом между миром людей и миром мертвых. А на границе, сами знаете, всякое бывает. Отсев целиком и полностью был на совести шамана, который один знал, как ра­зоблачить коварного «лазутчика»-демона.

Известный немецкий психолог Отто Ранк был убежден, что память о счастливой поре пребывания в материнском чреве в нас неистребима и неосо­знанно проявляется в представлении... о Рае. Но тог­да получается, что сам акт рождения — не что иное, как изгнание из этого Рая, Потому всю свою даль­нейшую жизнь человек стремится к утраченному блаженству. И если Ранк прав, тогда интересно было бы узнать — за какие такие прегрешения человек упорно из Рая изгоняется?

Обретение себя

Дикари — дети природы — о таких высоких ма­териях, разумеется, не задумывались. Тем не менее, процесс «делания человека» для них являлся самым важным и ответственным. Потому младенец на пути к взрослению преодолевал нелегкие испытания.

Если устанавливалось, что новорожденный все-таки человек, над ним совершался ритуал На­речения Детским Именем. Этот ритуал еще раз подтверждал его человеческий статус, потому как звери своим детенышам имен не дают. После это­го знаменательного события младенец становил­ся «дитем», существом среднего рода, и переда­вался под опеку женщин племени. Но и тут его не оставляли в покое.

С 2 до 7 лет ему предстояло пережить «введе­ние» в пол и род. На тело малыша наносили особые насечки, по которым только и можно было по-насто­ящему определить — мальчик это или девочка. Древние славяне своим трехлетним отпрыскам впервые надевали порты, а девочкам — сарафан или юбку. С этого момента воспитание переходило к старейшинам.

Для будущих мужчин-защитников племени проводили церемонию «подстяги»: сажали на коня, опоясывали мечом и трижды обводили во­круг двора, после чего приступали к обучению чисто мужским обязанностям. Девочкам же давали вере­тено и прялку, и она училась... прясть свою судьбу. Первой нитью, спряденной дочерью, мать опоясы­вала ее в день свадьбы, чтобы защитить от порчи.

В 7 лет, пройдя специальную церемонию, под­росток первобытного племени получал статус «младшего», в придачу к которому полагалась до­ля пищи и куча обязанностей.

С 13 до 15 лет проводилась цере­мония Возрождения после Смерти и Пробужде­ния Мужского и Женского на­чала. На этой це­ремонии ребенок пере­живал ритуальную смерть, приобщался к сак­ральным тайнам племени, получал взрослое имя и заново рождался — теперь уже как настоящий мужчина и как настоящая женщина.

Переживание ритуальной смерти входило в обязательную программу. А как еще «познакомить­ся» с могучими потусторонними божествами, духа­ми предков, демонами?.. Следовавшее затем «вос­крешение» символически повторяло процесс появ­ления на свет младенца. На сей раз «материнским чревом» становились специальный шалаш, землян-

ка, печь, погреб или баня.

Бедуины своих «тинейд­жеров» закапывали в песок, эскимосы — в снег, жи­тели островов окунали «зановорождающихся» в во­ду. Пройдя символический круг жизни, они уже зна­ли толк в демонах, умели договориться с магичес­кими силами природы.

Символом материнского лона, кстати сказать, является сказочная избушка на курьих ножках. Не случайно Баба Яга так и норовит своего гостя либо сварить в котле, либо засунуть в печь, где он должен перевариться-переродиться. Потому при всем сво­ем коварстве она не воспринимается как злая сила.

Оправдание бытия

И все же: откуда в наших предках завелся червь сомнения в какой-то изначальной своей не­полноценности? Откуда в них это ощущение неоправданности своего бытия? Ведь Отто Ранка и других философов они, скорее всего, не читали, как, впрочем, и Библию, и другие умные книжки.

По мнению выдающегося исследователя древних культур Мирча Элиадэ, всевозможные посвящения в род, пол, племя позволяли по­стичь «тройное откровение: откровение Свя­щенного, Смерти и Сексуальности».

А современный фи­лософ Владимир Микушевич, исследовав значение таких дикарских «фенечек», как табу и тотем, вслед за Отто Ранком пришел к мысли о вечном стремлении дикаря обрести утраченный Рай. С тотемом все понятно. В нем — сила. Он — не­что вроде охранной грамоты. А зачем нужно табу — запрет, за нарушение которого можно лишиться жизни?

Вспомним, Адам и Ева, нарушив запрет (та­бу) Бога, вкусили от Древа познания, которое росло в Раю, и были за это изгнаны с глаз долой. Их про­ступок был не в том, что они вкусили запретного плода. В нем-то как раз ничего плохого не было. В Раю что попало не вырастет. Парочка согрешила са­мим фактом нарушения запрета, который — не что иное, как организующее начало бытия. Как это ни покажется странным, именно запрет из Хаоса со­творил вполне обитаемое пространство. Ведь там, где можно все или ничего нельзя, жить невозможно.

Да, дикари священных писаний не читали. Но они жили в мире, сотворенном Богом. В мире, подчиняющемся определенным организующим законам, нарушение которых запечатлелось на ге­нетическом уровне. Значит, чтобы спастись, нуж­но вину за «изначальное» ослушание искупить. Этот путь спасения и есть строжайшая система та­бу у дикарей. А в христианской религии этот путь спасения называется таинством. Есть у него сто­рона видимая — обряд. И невидимая — благодать.

В отличие от обряда благодать увидеть нель­зя. Потому что это энергия «прощения», которая исходит от Бога.

Сотворение реальности

Итак, непослушание Богу грозит разрушить сотворенный Им мир. Можно сказать, что тем са­мым ослушник в какой-то мере «убивает» и само­го Бога. И Бог становится жертвой. Потому «об­щим местом» древнеегипетских и древнегречес­ких мистерий, а позднее некоторых религиозных обрядов было символическое повторение чело­веком пути (или испытаний) Бога: смерть и воз­рождение. Сострадая Богу, человек искупал свою вину и получал право на перерождение. Ему как бы давался шанс еще раз прийти в этот мир не отягощенным виной губительного непослушания.

К примеру, в Древнем Египте обряд посвяще­ния включал распятие на кресте солнцестояния и равноденствия (свастике), а затем погребение в огромном саркофаге, где царили пробирающий до костей холод и мгла. Камера Царя Великой пирамиды считалась узким мостком между мирами — материальным и высшим, пройти через который мог только избранный.

Как же все переплелось, однако: дикари и жре­цы, камера пирамиды и избушка на курьих ножках...

Но самое замечательное, что обряды и таин­ства присутствуют и в нашей жизни.

Цивилизация слепых

Особенно по этой части отличились советские времена. Тогда каждый гражданин, начиная с де­вятилетнего возраста, по крайней мере, четыре ра­за за свою жизнь проходил ритуал посвящения — в октябрята, пионеры, комсомол, а там и в «касту жрецов» — партию. Каждое посвящение сопро­вождалось отработанным до мелочей ритуалом: вручением священного знака принадлежности к кругу избранных (значок, галстук, билет, который, бывало, ценился дороже жизни), барабанной дробью, звучанием гимна, принесением клятвы.

И не потому ли современные подростки норо­вят сделать татуировку или пирсинг — проколоть себе уши, нос или пупок, брови или язык — вооб­ще все, что удается проколоть? Так инстинктивно они стремятся пролить кровь, испытать боль, зна­менующую переход к некоему новому качеству.

Все это говорит о том, что до сих пор не утра­тила актуальность основная сакральная идея, породившая обряды посвящения: настоящий че­ловек не может появиться на свет в результате естественных физических процессов. Мы по-прежнему остаемся изгнанными из Рая. И по-прежнему стремимся вернуться в его лоно. Во­прос только в том, чем заслужить проще­ние Всемилостивейшего Бога.

Юлия БРИМИНА

«Оракул»