ОН ПИШЕТ МОЕЙ РУКОЙ

фото из интернета

ОН ПИШЕТ МОЕЙ РУКОЙ

-             Знаете ли вы писателя Ф.Шавьера, написавшего

более двухсот книг, переведенных на многие языки?

-             Может быть...

-             Но вы, наверное, не знаете, что Шавьер, имея на­чальное образование, психографирует. Это дает ему возможность писать на языках, которых он не знает.

В настоящее время данный феномен хорошо зна­ком специалистам в области экстрасенсорных явлений. Психографией, или автоматическим письмом, они называют процесс получения смысловой информации помимо воли человека. О том, как это происходит, очень доходчиво рассказывает психограф В.Ваграмов. "Удивительное сознание отстраненности оттого, что якобы тобой создано. Будто кто-то шепнул, подсказал. Какая-то энергия просилась наружу... Все, что я писал, было ново, необычно, не характерно для меня. Не мои мысли, выводы, не мой жизненный опыт”.

Однако, если Ваграмов осознанно записывает приходящие "откуда-то” мысли, то в большинстве других случаев человек-оператор лишь держит ручку, а она сама движется по бумаге. Поскольку он не тратит время на обдумывание, скорость письма значительно выше, чем обычно. Например, зарегистрирован слу­чай, когда во время получасового сеанса было записа­но 2400 слов. При этом нередко не только меняется почерк пишущего, но и вообще могут появляться тек­сты на незнакомом оператору языке.

Широкую известность получила история бразильца Ф.Шавьера, написавшего более двухсот книг, переве­денных на многие языки. Хотя Шавьер окончил только начальную школу, он пишет - вернее психографирует – стихи, прозу, философские трактаты. Причём делает это не только на родном ему португальском, но и на других языках, которых не знает. Не меньшую славу приобрёл и его соотечественник К. Мирабелли. Статью "О происхождении человека" объемом в 26 страниц он написал на французском языке за полчаса; трактат по проблемам химии появился примерно с такой же скоростью, но уже на английском. "Буддистская апология” шла на китайском... А всего он писал на 28 языках, зная всего три. Если же учесть, что во время сеансов Мирабелли имел обыкновение бесе­довать с окружающими, это лишний раз свидетельст­вует о полном автоматизме процесса письма при психографии.

Этот феномен известен еще с библейских времен, причем его проявление не ограничено какими-либо географическими районами. Но вплотную изучением психографии занялись сравнительно недавно. Поэто­му здесь, как, впрочем, и в других экстрасенсорных явлениях, сейчас в основном идет накопление фактов, их научное осмысление. При всем своем внешнем многообразии она, по сути дела, сводится к одному: человек выступает в виде своеобразной "письменной принадлежности" вроде ручки или пишущей машинки, реже кисти художника. О том, кем и почему он исполь­зуется подобным образом, мы поговорим ниже.

А пока попробуем разобраться в уже выявленных характеристиках психографического процесса. Член Международной ассоциации психотроники В. Иванова подразделяет его на четыре разновидности. Первая - это чисто механическое письмо, когда оператор не­редко находится в состоянии транса и никак не реагирует на происходящее. Так, голландец Г. Маннсвелд до зрелых лет совершенно не умел рисовать и никогда не брал в руки кисть. Но войдя в особое состояние, умудрялся писать в темноте и даже левой рукой, хотя он и не левша. Собственного стиля у него не было, и поэтому кажется, что его картины написаны разными людьми.  Сюда же следует отнести и случай с английским врачом Майком Бирном.

При полумеханической психографии автор осознает смысл того, что пишет, но заранее не знает, какие мысли или факты будет излагать на бумаге. В печати, например, сообщалось о двадцатипятилетней женщине-почтальоне, которая машинально записыва­ла абсолютно не свойственные ей сентенции такого вот типа: "Все, кто смотрит, но не видит, - слепцы. Все, кто видит, но молчит, - слепы вдвойне. Только носители света для других зрячи". А знаменитая Джуна рассказывала, что приблизительно за полгода до Чер­нобыльской катастрофы, в приходящие откуда-то извне стихи вдруг стали вкрапливаться непонятные формулы, в которых очень часто встречалось загадоч­ное сочетание ”ас4”, сопровождавшееся картинами каких-то, как ей казалось, вулканических извержений. И только после аварии на атомной электростанции она поняла, что неизвестный корреспондент диктовал ей: ” АЭС-4” !

Так же В Иванова, уже больше двадцати лет изуча­ющая проявления психографии, вспоминает об одном случае, который произошел с ней самой: "Давным-давно, в пятидесятые годы, я, что называется, в один присест записала такое стихотворение:

Проходит жизнь. Неизгладимы бедствия.

А радости - изменчивы и хрупки.

Но всё несёт в себе свои последствия –

Слова и мысли. Чувства и поступки.

Ничто, ничто не сходит безнаказанно,

чужую боль возьмешь себе на плечи.

И в каждом шаге - неразрывно связаны

Добро и зло - узлом противоречий.

И на краю отчаяния последнего

припомнишь: пролил чью-то каплю крови...

Нет ничего простого и бесследного,

и каждый - сам в судьбе своей виновен.

Все сочтено, измерено и взвешено

и в трех словах, как в трех ударах, сжато.

Проходит жизнь - запутанная, внешняя,

но каждый час несет в себе расплату.

Это настолько отличается от всего, что мне приходилось когда-то писать, что я не могу считать эти строки своим творчеством”.

Третью разновидность по классификации Ивановой составляют представители творческих профессий - писатели, художники, музыканты. У этой категории лиц феномен психографии проявляется в виде своеобраз­ной корректировки или дополнения их собственного творческого процесса. Причем это происходит как бы извне, "со стороны”. Например, пушкинская Татьяна из "Евгения Онегина" неожиданно для поэта "выскочила замуж”. Больше того, нередко созданные писателем образы начинают в его произведении собственную жизнь. В таких случаях речь идет о психографии, частично проходящей через сознание.

Наконец, у высокоинтеллектуальных психографов запись "послания” никогда не ведется в чистом виде. Их сознание просто не может оставаться нейтральным наблюдателем. Дело в том, что психограммы, как правило, отличаются законченностью формы, харак­терными особенностями стиля и содержания. Вмеша­тельство же сознания вносит диссонанс в процесс передачи информации, вызывая в нем явные сбои. Вот что пишет по этому поводу петербуржец В. Маланичев: "Допустим, пришел ко мне текст... Причем с некото­рыми его положениями я лично не совсем согласен. Но если я начинаю подключать свой интеллект и свой опыт, начинаю переделывать - пропадает слог и струк­тура”.

А теперь попробуем разобраться в главном: откуда поступает информация, которая "считывается” в процессе психографии. Ответ на него пытаются дать психологи и философы, специалисты в области энер­гоинформационного обмена и системного анализа. На первый взгляд, делать это не так уж трудно: достаточ­но проанализировать содержание и стиль психограмм. Однако на поверку они оказываются слишком не­схожими, да к тому же варьируются в безгранично широком диапазоне - от космогонии до морали, от событий глубокой древности до повседневных житейских мелочей, то есть отражают весь мир во всем его многообразии.

Отсюда и многочисленность гипотез относительно природы спонтанного автоматического письма в широком смысле этого слова. Так, по мнению психог­рафа В. Ивановой, источник информации при нем тот же самый, что и при ясновидении в различных его формах. В качестве примера она приводит эффектный эксперимент, который был проведен с голландцем Жераром Краузе. Его попросили описать двух людей из тех, которые полмесяца спустя придут на научную конференцию, и назвать места, где они будут сидеть. Краузе назвал женщину и мужчину, бывшего офицера, раненного в правую ногу. Чтобы исключить махинации, место проведения конференции было выбрано в пос­ледний день, а свои места приходящие узнавали с помощью жетонов, которые выбрасывал крутящийся барабан. За этой процедурой следила специальная комиссия. К ее удивлению, за  несколько минут до начала конференции на указанные Краузе места сели женщина и хромой мужчина. Короче говоря, считает В. Иванова, ясновидение и психографию нужно рассматривать как одно целое.

При таком подходе на первый план выдвигается внешнее сходство двух экстрасенсорных явлений, а различия не принимаются во внимание. А между тем они есть, и весьма существенные. Прежде всего, сле­дует учитывать, что при психографии оператор всегда выступает в качестве пассивного орудия для передачи смысловой информации от неведомого активного кор­респондента. Он лишь получает, но не просит ее и поэтому не знает, когда и в какой форме она поступит, и в чем будет заключаться. В силу этого случай с Краузе, который приводит В. Иванова, строго говоря, не относится к психографии.

Впрочем, данная гипотеза имеет и другое уязвимое место: она не дает ответа на вопрос об источнике поступающих к психографу сведений. Этот пробел до некоторой степени восполняют различные гипотезы, которые сводятся к существованию информационного поля Земли. Упрощенно его можно представить в виде бесконечно большого банка данных, в который зало­жена информация обо всем, что было в прошлом, происходит сейчас или случится в будущем. Причем, если исходить из содержания некоторых психограмм, эта информация относится не только к нашей планете, но и ко всей Вселенной.

Однако в таком случае опять же трудно объяснить, почему те или иные сведения сами поступают из информационного поля к отдельным людям, которые вовсе не стремятся получить их. Невольно напрашива­ется аналогия с изнывающими от безделья чиновниками огромного справочного хранилища, эта­кого бездонного кладезя мудрости, которые от скуки пытаются завести "знакомство по переписке" с земля­нами.

Это противоречие устраняется, если допустить, что помимо глобального информационного поля, а воз­можно, непосредственно в нем, есть "нечто" такое, что некоторые парапсихологи называют энергетическими сущностями. Их можно представить себе в виде информационно-энергетических двойников не только конкретных людей, когда-либо живших или живущих сейчас на Земле, но и вообще всех живых существ и, не исключено, предметов окружающего мира.

В качестве доказательств правомерности такой гипотезы можно привести немало доводов. Так, счита­ется общепризнанным, что существование любой биологической системы определяется взаимо­действием двух компонентов - энергетического и информативного. Первый связан с процессами полу­чения, накопления, передачи и использования энергии. Второй реализует восприятие, хранение и использование информации.

Сергей ДЕМКИН. Из газеты «На грани невозможного».